Падре Умберту- католический священник?
«Если мы будем знать друг-друга.
то нам не нужен Папа, не нужен Патрирх.
Будем дружить и все будет хорошо»
(падре Умберто)
С падре Умберту мы познакомились в греческом православном храме Архангелов Михаила и Гавриила. Он часто присутствует при обряде присоединения католиков к Православию.
И, как мы узнали, ничего не имеет против перехода своих прихожан в греческую православную церковь. Более того: «Я бы мог служить в православной церкви, если бы мне разрешили»,- говорит падре.
Кто же он, этот отец Умберту?
Его дом находится в одном из страшных районов Мапуту. Среди тесных облупившихся стен, на улице, по которой, среди мусорных куч спускаются городские стоки, мы увидели ворота с крестом.
Здесь живет падре Умберту Кайшперс из Голландии.
За воротами — восхитительный цветущий и благоухающий сад . Орхидеи и кактусы, коллекция всевозможных плодовых деревьев и кустарников. Тропинки ведут в беседку, в переплетные мастерские, в оранжерею.. Кролики при виде нас встают на задние лапы. В вольере щебечут птицы… Маленький райский уголок среди мозамбиканских трущоб.
Уже 30 лет падре Умберту несет свою службу в Мозамбике. Он служит в католической церкви с 12 лет, а монашество принял с 19. У падре была верующая семья принадлежащая католическому ордену Базилиан. Базилиане (Василиане) — католический монашеский орден византийского обряда, следующий общежительному уставу, который установил св. Василий Великий (святой Православной церкви)
Падре интересуется православным церковным искусством: слушает русские богослужебные хоры, изучает иконопись, собирает коллекцию репродукций с древних русских икон. И, даже, привезя из Голландии краски, пытается писать иконы сам. В его доме, так же, реставрируют богослужебные книги.
Заходим в его домовую церковь. Удивляемся, что икона под столом. Но, оказывается, что это не стол. Это-алтарь. Иконостаса (преграды между алтарем и основным помещением в католической церкви не существует) Вдоль стен расставлены стулья, лежат гитары, барабаны, стоит электроорган. «Это наши инструменты для Богослужения», — поясняет п.Умберту. Конечно, для нас такой храм- более, чем необычно…
Я включаю диктофон и задаю вопросы…
-Вопрос: Как вы считаете, при движении к объединению, которое последнее время существует между конфессиями, когда-нибудь все церкви сольются в одну и будет нечто среднее-экуменическое?
-п.Умберту: Несмотря на то, что происходит в сегодняшнем мире основные базисные конфессии такие, как : православная, католическая, методистская, лютеранская, англиканская, все эти секты, они увеличиваются, они растут. Но, везде, и здесь — в Мозамбике, начинает превалировать материализм.
Продукты современных технологий, богатство, то, что не важно, временно становится на первое место, а Бог — забыт.
Количество членов церквей растет, но духовность теряется и на деле — все они становятся более материалистичными.
В моей родине Голландии все люди-католики, все крещеные, но веры в сердце уже нет.
Такая тенденция теперь — быть богатым, поменьше детей, поменьше отцовства и материнства. Европа понемногу опустеет и мусульмане займут эту пустоту.
-Вопрос: Мусульмане соблюдают заповеди — почитают старших, ценят семью. Бог на их стороне?
-п.Умберту: Они религиозны и, в то же время, они политики. Когда мусульмане занимают какое-то пространство, страну – они провозглашают шариат. Очень серьезные законы –законы шариата. Если я украл — мне отрубят руку. Строгие, очень строгие наказания сделали порядок, но это не значит, что это из любви. Это не милосердно. В законе милосердия не существует отрубания рук.
Вы знаете, что в мусульманских странах христиане платили специальный налог для поддержания мусульман. Христиане должны были поддерживать мусульман! Это несправедливо, и многие приходили к выводу: «чтобы выжить- лучше принять ислам».
Христиане более толерантны к мусульманам. А если мусульманин захочет стать христианином — он должен быть наказан, он должен быть убит. Я знаю только несколько случаев за 30 лет, когда мусульманка захотела стать христианкой.
-Вопрос: Что Вы думаете по поводу встречи двух патриархов?
-п.Умберту: О, я был очень счастлив, что они встретились! Много лет католическая церковь хотела встретиться с Патриархом. Папа Павел шестой встречался с Константинопольским Патриархом Афинагором в 1964 году. Тогда были сняты взаимные анафемы. Папа Павел шестой передал частицу мощей апостола Андрея Патриарху Константинополя.Папа Франсиску передал великую реликвию — частицу мощей святого апостола Марка Патриарху Александрийскому — Феодору II. (Сейчас она хранится в греческой православной церкви здесь в Мапуту)
Это все жесты сближения. Мы хотим сближения. У нас одинаковые святыни. Это доказывает, что Католическая и Православные церкви очень близки – наши святые были одинаковы. Сейчас они разные, потому что мы долго жили врозь. Сейчас мы разные, но были одинаковы. Мы очень близки друг к другу. Я могу вести службу в православной церкви, если мне дадут разрешение. Единственная проблема-это Папа…
— Вопрос: Считаете ли Вы, что когда правительство содержит церковь, оно начинает управлять церковью в своих интересах?
-п.Умберту: Да. Поэтому наша церковь и не получает зарплату от правительства. Единственный случай, как исключение, это Германия, Бельгия.
По традиции — их содержит правительство. А Франция, Голландия — ничего.
В основном, мы от правительства не зависим. Католическая церковь сейчас достаточно свободна. Семинарии получают помощь из Рима, из Ватикана. Деньги в Ватикан стекаются со всего мира, а потом распределяются. Это большая финансовая система.
Чтобы государство не управляло церковью, в своих интересах, народ, верующие должны поддерживать её, что бы не зависеть от государства. Надо собирать деньги-самым бедным, на содержание церкви, на содержание священника.
Однако, священники перестают быть востребованы. Раньше священники жили на подаяние и могли содержать машину, что бы можно было передвигаться. Сейчас – они должны работать, что бы жить. 3 тысячи митикал в месяц ( 100 $) получает новый священник- как на это можно жить? Если я вынужден давать классы, что бы жить, то у меня, соответственно, меньше времени, что бы служить церкви.
Значит, меньше больных я могу посетить. Раньше священники ходили по домам, знали- кто болеет, кто — что.. Ходили, поддерживали. Сейчас — эти новые церкви, эти секты, они не ходят никуда. Они зарабатывают …
Но, давайте, вернемся…
Итак — папа, почему-то, не мог приехать в Москву. Патриарх, почему-то, не мог приехать в Рим. Договаривались встретится в Австрии — не получилось, в Венгрии — не получилось. Встретились на Кубе!
Решали, кто перед кем «шапку снимет»…И это — немного по-детски…
В Русской Православной церкви больше верующих, чем в других православных точках. И мы с вами на хорошем пути. Больше проблем между этими правителями, патриархами, папой, чем между самими верующими. Нужно, что бы были организованы новые встречи. Много надежд мы возлагаем на синод, который соберется в 2016 году в России. Все зависит от них. Как решит собор, так они дальше и будут решать вопросы.
Нет сомнения, что представители католической церкви будут приглашены. И в этом много позитива. Мне очень понравилось, что, недавно, во время интронизации митрополита в православной церкви в Мапуту, мы были все вместе.
Если мы знаем друг друга, нам не нужен Патриарх, не нужен Папа. Мы будем дружить и все будет хорошо. Я ответил?
-Да.
— Вопрос: Католическая церковь может открыто показать свое отношение к смертным грехам? Может, например, кому-то запретить причастие?
-Умберту: Нет… В конце концов-мы не боги, что бы наказывать. Надо дать возможность человеку исправиться. Если кто-то грешит смертными грехами — причащаться не может. Но, это надо решать в каждом конкретном случае…
— Вопрос: Местные жители обращаются к различным духам. Есть ли у Вас опыт обращения язычников в христиан. Можете поделиться этим опытом ?
-Умберту: За тридцать лет моего служения пока не было случая. Я могу сказать вам, что христианство здесь, как бы, намазано слоем на их традиционные верования. Есть много людей простых и верующих, но их духовность неглубока, вера-поверхностна. И это — печально.
Могу рассказать — я присутствовал в конце одного курса посвящения в колдуна. Это было что-то невероятное! То унижение… на коленях… на полу… она пила, как собака! Ей отодвигают кастрюлю, она ползет за ней и лакает, лакает.. И снова ползет… Потом, все это, что она выпила… Ее вырвало и, она легла в углу на это. Это невероятное унижение!
В нашей церкви мы поднимаем человеческий образ высоко, как образ Божий, а они, эти колдуны — унижают. Разница между нами — огромная. Это не степени развития, нет. Это – полные противоположности!
Те, кто практикует это, эти-колдуны-практики, маги, этим — мы в нашей церкви можем отказать…
Но, они мне говорят: «э-э, падре, у нас все это делают, это часть нашей жизни…» Когда они заболевают, они не зовут священника, они зовут колдуна. И все вместе идут туда (вниз)
Я думаю, что это от того, еще слишком мало времени прошло после интеграции христиан на эту землю.
В Голландию христианство пришло в 600 году. В Россию-в 1000-ом.
А сюда- только в 1500-ых. Нужно, что бы прошли поколение за поколением, чтобы мы очистились от негативных, дьявольских аспектов, должно пройти время…
Еще скажу, на деле вижу, что в нашем центре работает группа христиан — мозамбиканцев. Но, вот, вижу, что даже они — эти «христиане» не могут найти общий язык между собой — ревность, зависть , что-то еще… Это не дает им организоваться, не дает им работать. Нужны еще новые методы — в школах рассказывать, делать опросы, продвигать христианское милосердие и солидарность.
И, не надо бояться. Могу рассказать случай про курандейру. Одна женщина взяла песок, отнесла к колдуну, а потом рассыпала его где-то, что бы другая женщина стала бояться и ушла. И вот – та стала бояться, что на ее блузку навели порчу, не стала одевать. Поехала домой в рабочем халате. Блуза лежит — неделю, две, три. Никто ее не трогает. Все боятся! Мне сказали, что я ответственен за это. Тогда, я пошел, взял эту блузку, набросил себе на плечи, пошел по улице и всем встречным предлагал ее. Один говорит: «да, я хочу ». Я отдал. Вот так.
Но, смотрите — я жив, колдовства нет.
Да… мозамбиканцы не доверяют друг другу! Много страха, недоверия. Не могут договориться о том, что бы чем-то владеть сообща. Они могли бы сделать свою жизнь лучше. Только христианство может освободить людей от страха.
Социальные программы не исправляют людей. Посмотрите — Самора Маршел создавал кооперативы. Но, ничего не получилось.
Много, очень много здесь индивидуализма, материализма. Каждая семья имеет свою жизнь, свою землю, в которой похоронены их предки. Солидарности между ними нет. Единственная солидарность – это, когда они умирают, то все идут в одно место (показывает вниз).
Здесь, вообще, сложно что-то сделать. Добровольцев, волонтеров, которые могли бы бесплатно работать в церкви — здесь тоже нет. Без денег никто не хочет. А если я что-то даю на время — мне никогда не возвращают. Они не имеют сочувствия. Это — не христианство…
-А как с этим в Европе?
— О, да, Европа имеет много волонтеров. Но,увы, сердца европейцев охладели.
В прошлом люди поддерживали друг друга. Так, например, когда кто-то умирал, приходили родственники, делали поминальные трапезы, устраивали детей, навещали вдов, брали тяготы…
Теперь у нас в Голландии работают фирмы, которые хоронят человека. Эти фирмы все делают сами. Быстро-быстро…Люди иногда даже не знают, что кто-то умер. Делают запись в книге и все. И никого не волнует — где человек, что теперь с его семьей.
В Мозамбике пока не так, здесь семья, друзья будут помогать.
В Мозамбике семья все еще очень много значат. Это — местный позитив.
А в Голландии это уже в прошлом.
Как-то я приехал из Мозамбика в Голландию на очень короткое время. Я летел двое суток и должен был через день возвращаться. Захотел зайти к своему другу-священнику. Позвонил ему, но, знаете, он не захотел меня видеть, потому что я не был в его планах. Не был записан в его блокноте. Теперь на прием к другу надо записаться. Теперь в Европе — двери для друзей закрыты.
Они имеют свои планы, которые более важны, чем дружба. Телевизор, работа…
Хотя, если подумать, это есть уважение и к вашим делам, к вашим планам. Если Вы придете в другое время, чем вам назначено, в Голландии, вас, просто, не примут. Придти вовремя — важно, это уважение к вашим планам. А здесь…(машет рукой) всегда опаздывают..
Мы прощаемся с падре Умберту, у него и у нас запланировано еще много дел на сегодня.
-Я был рад нашей встрече, говорит он,- это произошло впервые за тридцать лет.
русский иерей Алексий
прочитал и прокомментировал
это интервью
-Вопрос: Отец Алексей, скажите, что мешает православным соединиться с католической церковью.
-о. Алексей: Сам римский католицизм- препятствие. Это яд, который отравил, без преувеличения, весь мир.
Римский католицизм совершил тяжкое преступление — он исказил и извратил учение о Церкви Христовой, повлияв на очень многие явления жизни, на общественные, социальные, на сам образ мыслей людей, которые даже не осознают это.
Господь создал Церковь Свою как СОБОРНУЮ. Это – принципиально!
Вспомните Его ответ Иакову и Иоанну в ответ на претензию их матери, которая хотела их возвысить над другими. (Ев. Мтф, 20:20)
Церкви-сёстры — это поместные Православные церкви, среди которых нет главной.
Всё зло, которое католицизм совершил в течение многих веков, произошло от ложного толкования Евангелия. И дело не в папе лично,
а в самой природе католицизма, которая в сознании западных людей сидит глубоко и основательно. И на нас — влияет. Посмотрите внимательно: у нас фактически — то же папство. Хотя формально учение о Церкви не искажено.
Святой Иоанн Златоуст писал, то что Христос сказал Петру — сказал всем. А на западе веками картины писали да фрески, на которых именно Пётр получает от Христа ключи от Царства Небесного, а другие апостолы поодаль стоят. Сначала себя убедили во лжи, потом других старались к ней принудить.
Не нужно нам сближение и вредно. Вы не представляете, какая сейчас тревога у православных по поводу будущего собора и сближения с папством. Волки в овечьей шкуре….
-Вопрос: А как же падре Умберту? Ведь он, так же, как мы, считает, что церковь должна быть соборной. Он — почти наш?
— о. Алексей: Добрейший человек, видимо, ваш падре, но добрые люди могут быть, и есть везде, и среди католиков, и среди мусульман и пр. Однако, если они действуют от имени их религиозной общности и их авторитета, они, пусть и невольно, совершают зло, представляя людям искажённую церковь и искаженную христианскую веру.
-Для меня очевидно, что человек, слушающий православный церковный хор и симпатизирующий Православной Церкви, но к ней не присоединяющийся — так же далёк от неё, как любой иноверец.
Для начала надо твердо знать, что католики к Церкви не принадлежат.
Хотят добро творить ради Христа, а не просто так — пусть отрекутся от латинской ереси и присоединятся к Православной Церкви.
Аминь
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ, ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ БОЛЬШЕ О СОБОРНОСТИ СЛУШАЙТЕ ЗДЕСЬ